Среднего роста, стройный, голубоглазый, с приветливой улыбкой, Евгений Валерианович Гропянов вспоминается в синем жилете и в простой клетчатой рубашке с засученными по локоть рукавами. Он не носил строгих костюмов и галстуков, но слово «элегантный» так и просится к его портрету.
Говорил негромко, чуть растягивая слова, тогда было почти незаметно его лёгкое заикание. Евгений Валерианович ничего не говорил сгоряча, в запальчивости, его слова были отмерены прирождённой тактичностью, он не произносил оскорбительных, тем более бранных слов. Он не умел, а скорее — не хотел обижать. И в то же время суждения его, характеристики, которые он давал людям и событиям, замечания, которые он делал, были точны, весомы, доходчивы. Настаивал на своём мягко, но твёрдо. Вот такой парадокс.
Не могу вспомнить, когда я впервые увидела Евгения Валериановича. Но знала его имя с той поры, как прочитала его историческую повесть о Владимире Атласове «Атаман», вышедшую в 1973 году. В 1960–1970-х годах не так уж много было написано о Камчатке художественных произведений. У меня были сборники стихов камчатских поэтов: «Не улетают лебеди с Камчатки» Ивана Корнева и «Отсюда начинается Россия» Владимира Воробьева. «Атаман» Евгения Гропянова встал в ряд с ними. Эти издания я считаю «моими первыми книжками» о Камчатке.
Из читательницы мне посчастливилось стать коллегой Евгения Валериановича в 1988 году, когда он пригласил меня работать в Камчатское отделение Дальневосточного книжного издательства — в КО Дальиздата, как тогда говорили. Евгений Валерианович был заведующим отделением.
А до этого мы несколько лет состояли в одной профсоюзной организации, хотя работали в разных учреждениях. Я работала в РИО упрполиграфиздата, то есть в редакционно-издательском отделе Камчатского управления издательств, полиграфии и книжной торговли. В профсоюзе этого управления состояли также и сотрудники Камчатского отделения Дальиздата, так как отделение было очень маленьким, всего из трёх человек.
Камчатское отделение Дальиздата и РИО располагались в одном здании — в пристройке к Камчатской областной типографии по улице Лукашевского, 5. Неофициально эта пристройка называлась Домом печати. Мы волей-неволей сталкивались с Евгением Валериановичем каждый день то в наборном цехе типографии, то в типографской столовой, которая находились тоже в этом здании. Евгений Валерианович при встрече обязательно останавливался и после приветствия задавал вопрос: «Как дела?» Однажды я спросила, разве он действительно ждёт, что я стану рассказывать о своих делах. Евгений Валерианович засмеялся и сказал в том духе, что да, ему интересно, чем живут и о чём думают другие.
Он был общительным человеком. Его могли видеть то в одном кабинете, то в другом — и в РИО, и в книготорге, и в Камчатском обществе любителей книги, и в редакциях газет «Камчатская правда» и «Камчатский комсомолец». Везде у него находились собеседники, и он всегда был в курсе происходивших событий. Да и к нему часто приходили люди — советовались по разным поводам, просто беседовали.
А собеседником Евгений Валерианович был отменным. Он много знал в любой области. О чём бы ни шла речь — Евгений Валерианович всегда был, как говорится, в теме. Об истории российской, в том числе камчатской, о литературных новинках и о старых книгах — это само собой. Евгений Валерианович был заядлым книгочеем, знал много наизусть и иногда цитировал. Но вот приходил в издательство с материалами для очередного сборника «Краеведческие записки» директор Камчатского краеведческого музея Алексей Кириллович Пономаренко — и шёл разговор об археологии. Посещала издательство искусствовед Антонина Сергеевна Черкашина — и речь заходила о художниках современных и о художниках прошлых веков. С Валентиной Ивановной Алатырцевой, сотрудницей Камчатского картографического центра, шла беседа о старинных картах. Приезжал из Паланы писатель Евгений Андреевич Коптев — обсуждались темы камчатской глубинки.
В Камчатском отделении Дальиздата было два кабинета. Один, небольшой, занимал Евгений Валерианович; во втором работали редакторы: Евгения Анатольевна Рыбаченко и я. Часто беседы с гостями издательства шли в нашем с Евгенией Анатольевной кабинете: тут, помимо двух рабочих столов, помещался журнальный столик, стояли два кресла, кипела вода в чайнике. Некоторых посетителей Евгений Валерианович принимал только в своём кабинете. Это были или близкие друзья, или, наоборот, «скандальные» авторы.
Удивительно, что при своём доброжелательстве Евгений Валерианович умел жёстко отказывать в публикации произведений. Кого он не жаловал — это графоманов. От разговоров с ними он уставал. Он приходил к нам в кабинет удручённый и просил налить чаю. Находились и такие, кто после отказа в издании принесённой рукописи бежал с жалобой на Е. В. Гропянова в областной комитет КПСС. Не помню, чтобы жалоба имела успех. Евгений Валерианович был уважаемым человеком, к его мнению прислушивались, в его компетентности не сомневались.
Камчатское отделение Дальиздата все годы своего существования (1963–1995) было единственным книжным издательством на полуострове. Полиграфической базой была Камчатская областная типография, которая печатала книги только в мягком переплёте. Если надо было выпустить книгу с твёрдой обложкой, то подготовленная к печати книга отправлялась в Дальневосточное книжное издательство — в головную организацию, находившуюся во Владивостоке.
Так как штат нашего отделения был мизерным, не было особого разделения труда по издательским процессам. Все трое — и Евгений Валерианович, и мы с Евгенией Анатольевной и перепечатывали на пишущей машинке рукописи, и составляли макеты книг, и делали техническую разметку, и редактировали, и вели корректуру свёрстанной в типографии книги — независимо от того, где книга будет печататься: во Владивостоке или в Петропавловске-Камчатском.
У каждого из нас были «свои» авторы и выпускаемые книги, в том числе и у Евгения Валериановича. Редактировал он быстро, делая пометки на полях мелким витиеватым почерком. Перепечатывал вставки или отредактированные куски текста на пишущей машинке «Москва», вклеивал перепечатанное в рукопись, набрасывал макет будущей книги, подбирал шрифты для обложки и титула (иногда для этого он вырезал буквы ножницами из какого-нибудь образца), делал техническую разметку толстым красным карандашом. Но корректуру не читал, отдавал «свою» свёрстанную книгу для корректорской читки или мне, или Евгении Анатольевне.
Да и когда ему было заниматься корректурой? Все организационные и хозяйственные дела лежали на нём. Он договаривался с типографией о сроках выпуска книг и контролировал типографские процессы; составлял договоры с Камчатским книготоргом на продажу выпущенных книг; выписывал счета и отправлял их в бухгалтерию Дальиздата во Владивосток; составлял всякие отчёты для Владивостока и для Камчатского обкома КПСС; получал на почте журналы, которые выписывало наше отделение, и посылки с рукописями от авторов; вёл долгие телефонные разговоры с главным редактором Дальиздата; получал переводы — зарплату нам и гонорары авторам; делал обязательную рассылку экземпляров из каждого тиража во Всесоюзную книжную палату, по библиотекам и организациям. А кроме того, вёл обширную переписку с авторами, с рецензентами. Относил рукописи в цензуру, или, как тогда говорили, в обллит. Договаривался с художниками об оформлении книг. Художественное редактирование было единственным издательским процессом, который выполнялся внештатно. Обложки книг, иллюстрации рисовались разными камчатскими художниками-графиками, в 1980–1990-х годах — в основном Александром Стефановичем Гаристовым, работавшим художественным редактором в РИО упрполиграфиздата.
В первый же день моей работы в издательстве Евгений Валерианович спросил, знаю ли я о литературно-художественном ежегоднике «Камчатка». Да, я читала его. Теперь быть редактором «Камчатки» предстояло стать мне. Но этот сборник был детищем Е. В. Гропянова: он его основал ещё десятилетие назад, он ежегодно добивался, чтобы «Камчатку» включили в издательский план, который утверждался во Владивостоке. Поэтому Евгений Валерианович всегда интересовался отобранными мною в сборник рукописями.
Когда в 1995 году Камчатское отделение было упразднено, перестала, само собой, издаваться и «Камчатка». Местные писатели, поэты лишились своего ежегодника. А он был практически единственным изданием, в котором пишущий человек мог увидеть своё произведение напечатанным. Выпустить же отдельную, авторскую книгу было не так-то просто. Издательские планы Камчатского отделения Дальиздата (а также ещё двух отделений — Сахалинского и Магаданского) зависели от решения во Владивостоке: сколько книг и какого объёма надо выпустить. Авторы могли ждать своего часа годами, чтобы попасть в план. Два книжных шкафа, стоявших в нашем с Евгенией Анатольевной кабинете, были забиты рукописями.
Только через много лет Евгений Валерианович, будучи директором издательства холдинга «Новая книга», всё же возродил свою «Камчатку». В 2008 году вышел сборник под названием «Камчатка (литература, краеведение). 2007», уже в твёрдом переплёте, с сохранением основных рубрик и направления издания: камчатцы — о Камчатке.
К следующему выпуску Евгений Валерианович успел подготовить только часть материалов. Этот сборник — «Камчатка (литература, краеведение). 2010» — увидел свет в 2011 году и был посвящён памяти Е. В. Гропянова.
Помимо заведования Камчатским отделением Дальиздата, редакторской работы, у Евгения Валериановича была ещё одна немаловажная должность: он был секретарём Камчатской писательской организации (председателем был в описываемое время Николай Васильевич Санеев). А это и собрания, и проведение разных мероприятий, в том числе творческих встреч, проходивших в «Светёлке». «Светёлка» была как бы писательским клубом. Располагалась в Доме писателей на улице Советской, 4, на втором этаже — в зале со столиками и с буфетом. «Светёлка» работала каждую пятницу. Здесь общались члены Союза писателей и молодые авторы, чествовали юбиляров, читали новые стихи.
В Доме писателей у членов Союза писателей были в то время рабочие кабинеты. Может, и не у всех, не знаю. Но Евгений Валерианович рассказывал, что у него был свой маленький кабинет.
Когда при Доме писателей организовали школу юных литературных дарований, Евгений Валерианович стал одним из её преподавателей. Это была ещё одна «нагрузка», и, насколько я знаю, ему приятная. Два раза в неделю он вечерами уезжал из издательства к «своим ребятам» проводить занятия.
И всё-таки Евгений Валерианович был прежде всего не издателем, не секретарём Камчатской писательской организации, не наставником начинающих авторов. Он был писателем. Кроме «Атамана», он сочинил немало других исторических повестей и рассказов о Камчатке, в их числе «Чёрный монах», «Стёпушка», «Легче утопить в море акулу», «Гости из туманной Британии», «Приключения Генриха Буша, морехода», «Земля Америка» («Море россов»), «Чёрный Ворон», «Случай».
Много лет Е. В. Гропянов работал в архивах, переписывался с историками, собирал материал для будущей книги о Витусе Беринге.
Изредка Евгений Валерианович говорил, что «вечером немного писал о Беринге». Мы всё ждали, когда он принесёт в издательство рукопись своего «Беринга».
Но повесть вышла в свет только через много лет. Сначала — первая часть (Гропянов, Евгений. Ступай и исполни. — Петропавловск-Камчатский, 2002). Затем, уже после смерти Евгения Валериановича, — и вторая. Точнее, была опубликована уже вся повесть: и первая часть с дополнениями и изменениями, сделанными самим Евгением Валериановичем после публикации 2002 года, и вторая часть, составленная вдовой писателя Алисой Григорьевной и дочерью Еленой по последнему варианту, набранному Евгением Валериановичем на компьютере, и по черновикам, сделанным писателем от руки. Называется она так: «Ступай и исполни (повесть о Витусе Беринге)» (Гропянов, Евгений. Избранное. — Петропавловск-Камчатский, 2011).
Всё, что касается истории Камчатки, Евгений Валерианович знал досконально. Он любил Камчатку, любил Петропавловск, куда привезли его в 8-летнем возрасте родители. В детстве жил на улице Ключевской, в «косых домах», как он сам о них говорил. Учился во второй школе. Потом — в Камчатском государственном педагогическом институте. Его сокурсники сейчас — известные на Камчатке люди, среди них историк-краевед Ирина Васильевна Витер, библиограф-краевед Надежда Ивановна Курохтина, поэт и историк Валентин Петрович Пустовит. Евгений Валерианович называл их по имени, всегда привечал и подолгу беседовал с ними в своём кабинете.
Иногда Евгений Валерианович вспоминал о своём детстве.
«Я не дрался, не шкодничал со всеми. Но с ребятами дружил. Я им пересказывал приключенческие книги, которые читал. Этим и брал», — смеялся он.
А ещё он с юных лет собирал марки. Это была особая страсть. Он рассказывал нам с Евгенией Анатольевной о «чёрном пенни», об истории появления у него каких-либо марок. То ли в шутку, то ли нет, но он подчёркивал, что историю и географию мира, а также культуру народов очень хорошо изучать по маркам. Когда мы, бывало, в перерывах за чаем разгадывали кроссворды, то фамилии художников, учёных, путешественников, названия художественных полотен, столиц мира — это он называл влёт. И при этом смеясь добавлял, что есть у него об этом та или иная марка. Всякий раз, когда в городе объявлялось о гашении марок, Евгений Валерианович бежал в «Союзпечать» и гасил, для него это было событие.
С удивлением теперь просматриваю библиографический список произведений Евгения Валериановича, который составляла в начале 2011 года, работая над подстрочными примечаниями к книге Е. В. Гропянова «Избранное». Оказывается, Евгения Валериановича можно назвать и биографом известных камчатских писателей, историков. Его очерки о них весомы и интересны: о Кецае Кеккетыне, Льве Жукове, Иване Баранникове, Георгии Германовиче Поротове, Леониде Михайловиче Пасенюке, Владимире Владимировиче Косыгине (Коянто), Владимире Александровиче Варно, Арсении Семёнове, Владимире Ивановиче Науменкове, Борисе Петровиче Полевом. Писал также очерки об истории камчатского книгоиздания, о литературном процессе на Камчатке, об истории Петропавловска-Камчатского. Очерки публиковались в предисловиях к различным авторским книгам, а также в сборниках.
Краеведение, история Камчатки были особой заботой Евгения Валериановича не только как писателя, но и как издателя. В литературно-художественном сборнике «Камчатка» был обязательный раздел, посвящённый этой теме. Ещё в 1970–1980-х годах Евгений Валерианович был редактором и составителем краеведческого сборника «Норд-ост». А когда Е. В. Гропянов работал главным редактором в книжном отделе ОАО «Камчатский печатный двор» (в то время печатный двор возглавлял Олег Петрович Эппорт), был основан журнал «Неизвестная Камчатка». Первый его номер датирован январём 1997 года. Главным редактором журнала был краевед Валерий Петрович Мартыненко, но я помню, как в кабинет издательского отдела печатного двора прибегал В. П. Мартыненко и обсуждал с Евгением Валериановичем содержание очередного выпуска.
Хороший был журнал! В. П. Мартыненко и Е. В. Гропянов привлекли многих специалистов, старожилов, краеведов для написания статей и для публикации старых фотографий. После смерти В. П. Мартыненко редактором и составителем этого журнала официально стал Е. В. Гропянов.
К сожалению, «Неизвестная Камчатка», учреждённая О. П. Эппортом и В. П. Мартыненко, перестала издаваться в силу объективных причин. Всего было выпущено семь номеров, последний — в 2005 году.
Если люди с годами и меняются, то это не относится к Е. В. Гропянову. Он всегда был приветлив, галантен. Остроумен. Несуетлив. Никакой кичливости, никаких приказных интонаций. Если какая-то рукопись долго лежала на редактировании, он обычным тоном говорил нам, что «надо сдавать в типографию, сроки поджимают».
С начинающими авторами он был очень терпелив и учтив. Зная, что есть такие поэтессы, которые склонны к слезам, он держал в своём кабинете кресло для посетителей, поставленное спинкой к оконному свету.
Однажды Евгений Валерианович торжественно объявил, что «дарит» мне одного из авторов. И добавил, что прозу его читаешь — «будто вату жуёшь». Позже я поняла, как точно он определил манеру письма этого начинающего автора.
Характеристики Евгений Валерианович давал краткие, но ёмкие.
«Это поэт!» — говорил он твёрдо.
И всё. Такие слова звучали как высшая похвала.
Не раз слышала от Е. В. Гропянова: «Это поэт», когда он прочитывал новые стихи Алексея Григорьевича Власова, Владимира Ивановича Науменкова и Владимира Михайловича Кирпищикова. А. Г. Власов и В. И. Кирпищиков — иногородние, и стоило им оказаться в Петропавловске-Камчатском, они обязательно приходили в издательство, к Евгению Валериановичу.
Конечно, когда у тебя есть власть: издавать или не издавать (а такая власть у Евгения Валериановича, безусловно, была), то и недоброжелателей не избежать. «Обиженных» авторов, предполагаю, было достаточно. Но скажу, что незаслуженных отказов в издании того или иного произведения Евгений Валерианович не давал. У него был очень чуткий «нюх» на писательский дар.
Однако не всегда было возможно издать и хорошее произведение. Талантливых поэтов и писателей было больше, чем возможностей их напечатать в те времена. В этом не было вины Е. В. Гропянова. Вспоминаю Нилу Высоцкую, чью рукопись стихов я откопала в издательском архиве. Прочитала с восторгом. Пришла с рукописью к Евгению Валериановичу. Он вздохнул. Да, он читал её стихи. Хорошие стихи! Их надо издавать, и он уже не раз пытался включить их в план, но решающее слово — за Владивостоком, план не резиновый.
К середине 1990-х сокращение финансирования Дальиздата привело к закрытию его отделений, в том числе и Камчатского. Для Евгения Валериановича упразднение Камчатского отделения Дальиздата в 1995 году было сильным ударом. Он проработал в нём не один десяток лет, отдал ему всю свою душу и все силы, и вот тебе на! Камчатское книгоиздание было на пороге исчезновения.
Однако, предвидя ликвидацию Камчатского отделения Дальиздата, генеральный директор акционерного общества «Камчатская книга» Станислав Петрович Кожан основал весной 1995 года свой издательский центр, и я, уже «сокращённая» Дальиздатом, стала работать в этом центре редактором. Через несколько месяцев, когда Камчатское отделение ликвидировали окончательно, пришёл в издательский центр на должность главного редактора Е. В. Гропянов. Вскоре в штат был взят художественным редактором Александр Стефанович Гаристов.
В «Камчатской книге» мы, собственно, продолжали работать с теми же авторами и рукописями, что и в Камчатском отделении Дальиздата, и всё было налажено, был составлен интересный план выпуска книг. Но через год случилось непредвиденное, в результате чего мы опять остались не у дел. Тогда сразу же генеральный директор ОАО «Камчатский печатный двор» О. П. Эппорт организовал у себя издательский отдел и «приютил» Е. В. Гропянова и меня. Издательское дело на Камчатке было сохранено и продолжено, и снова во главе с Евгением Валериановичем.
Это были последние годы, когда мы с ним работали вместе. Но и потом, когда я ушла из печатного двора, мы часто общались по телефону. Иногда я приходила к Евгению Валериановичу в кабинет, мы беседовали. Наше общение не прекращалось и тогда, когда Евгений Валерианович перешёл работать директором издательства ОАО «Новая книга».
Последняя книга, которую мы совместно готовили к печати для переиздания, была «Путешествие по Камчатке в 1908–1909 гг.» В. Л. Комарова, она была выпущена «Новой книгой» в 2008 году.
Последний раз мы с Евгением Валериановичем встречались по печальному поводу — на похоронах бывшего редактора РИО Камчатского упрполиграфиздата Валентины Ивановны Авдеевой, с которой были давно и приятно знакомы.
Последний телефонный звонок Евгения Валериановича был тоже по печальному поводу. Он сообщил, что умер поэт Юрий Степанович Ганин. Это был очень интересный человек, с которым мы немало часов провели в беседах ещё в Камчатском отделении Дальиздата.
Следующий телефонный звонок, связанный с Евгением Валериановичем, принёс сообщение о его кончине.
Прошло два года, как Евгения Валериановича не стало. Но сохранилась память о нём.
Сохранились его записки и его стихи, сочинённые экспромтом и отпечатанные им же на пишущей машинке или написанные от руки на клочках бумаги.
Сохранились мои записи всяких высказываний, острот, произнесённых Евгением Валериановичем.
Сохранился «КО Дальслов» — наш издательский дневник, который мы вели с февраля 1990 года сначала в Камчатском отделении Дальиздата, записывая (в не очень-то серьёзной форме) события по очереди: Евгений Валерианович, Евгения Анатольевна и я, а затем продолжили вдвоём с Евгением Валериановичем в издательском центре «Камчатской книги».
Сохранились все 9 выпусков нашего журнала «Нате!», который мы, сотрудники Камчатского отделения, «издавали» в 1988–1991 годах в одном экземпляре, печатая на пишущей машинке. Журнал имеет гриф «Tolko dlja svoih» и содержит наши собственные юмористические рассказы, пародии, стихи, сказки. Выпуск № 3 за март 1989 года — рукописный: его сочинил в одиночку Евгений Валерианович и преподнёс нам с Евгенией Анатольевной как подарок к 8 Марта.
Иногда я достаю дневник и журналы, перечитываю.
Я здесь не рассказываю о том, как мы шутили, как сочиняли сообща, чем жили издатели, помимо корпения над рукописями. Но приведу слова, записанные Евгением Валериановичем в нашем издательском дневнике 4 января 1995 года, когда в результате сокращения штатов он остался в Камчатском отделении Дальиздата в единственном числе: «А жили мы всё-таки весело».
Да. И весело, и интересно, и созидательно.
Мне очень повезло, что я работала с ярким, незаурядным человеком, со страстно любящим своё дело издателем, с талантливым писателем — Евгением Валериановичем Гропяновым.
Спасибо большое за интересный очерк-воспоминание о Евгении Валериановиче Гропянове!